Мыши шебуршали в соломенной крыше, негромко переругивались парни. Если бы еще Тулле был рядом, так и вообще хорошо было бы.

Дверь, скрипнув, отворилась, и в проеме показалась голова нашего хозяина.

— Тут к вам люди пришли, спрашивают Сварта или старшего.

— Пусть заходят, — крикнул я и сел на лавку.

В дом вошел мужчина, от вида которого меня сразу передернуло: худой, лицо острое, хитрое, глазки маленькие, нос лисий, и сам точно лиса или крыса.

— Меня прислал конунг Харальд Средний Палец за неким карлом, известным под именем Сварт Безоружный. Но если он живет в дружине, то привести всех его сохирдманов и хёвдинга.

— А по какому делу?

— Против него есть обвинение, и конунг хочет рассмотреть жалобу по закону и обычаю. Но если вы откажетесь, тогда решение примут на основании слов жалобщика.

Я вскочил, потянулся за плащом.

— А что за жалоба-то? Вроде ж ничего не натворили.

Сварт был удивлен не меньше моего.

Мы быстро собрались и пошли к конунгу, но при выходе со двора, столкнулись с Аднтрудюром, который вел Альрика и остальных ульверов. Я махнул хёвдингу и пошел за Крысом. Сказать по чести, я все еще немного злился на Альрика, но, увидев его жалкий вид после стольких дней блуждания по лесам, передумал.

— Вы куда? — спросил он, поравнявшись со мной.

— К конунгу зовут. Говорят, жалоба на нас, а с чего бы — я ума не приложу. Как пришли в Сторборг, так сидели тише воды ниже травы. Только и успели дом отыскать на весь хирд. Там и баня горячая. Сходите, погрейтесь, а потом я вернусь и расскажу, что было.

— Я с вами, — решительно сказал Альрик. — Вепрь, своди ребят в баню, накорми!

Мы помолчали, а потом хёвдинг негромко проговорил:

— Прости. Я разозлился и был готов убить любого в тот момент. Это же Волчара! Я…

— Если это и вправду Скирикр, тогда я должен просить прощенья. Это был не только твой корабль, но и наш. Мне будто часть кишок вырезали!

— И то правда. А Тулле где?

Я рассказал, как все было. Альрик только головой покачал.

Наверное, дом конунга был широк, богат и красив, но сейчас нам было не до пустых восторгов. Крыс оставил нас на пороге, а сам зашел внутрь, быстро вернулся и приказал оставить оружие снаружи. Мы подчинились и последовали за ним.

Внутри было сухо, тепло и людно. На массивном кресле сидел обычный с виду мужчина, и ничего в нем не поражало глаз: борода как борода, лицо как лицо, разве что одиннадцатая руна настораживала. Не так много людей переваливали за стену между хускарлом и хельтом, не каждый готов был есть сердце твари, не каждый сумел вовремя его отыскать. Чаще останавливались на девятой, чтобы случайно не перевалить за грань.

Вокруг конунга стояло много людей, почти все либо хельты, либо хускарлы на девятой-десятой рунах. Но я зацепился взглядом за невзрачного мужика пятой руны, за спиной которого стояла знакомая бабенка, жена хозяина хибарки. Неужто это он жалобу подал? Так ведь это он нас обманул и серебро не возвращал! Какой с нас-то спрос?

— Хрокр, узнаешь ты этих людей?

— Вон того узнаю, который на тролля похож. Вот ему я дом отдал.

Жена шепнула ему что-то на ухо, и Хрокр продолжил:

— А жена говорит, что вон тот пацан приходил и денег требовал.

— Расскажи все, как было.

— Да что рассказывать? Хоть мой род живет в Бриттланде уже столько лет, я не забыл, откуда идут мои корни, и потому всегда помогал братьям-нордам, пришедшим к нам из-за моря. За малую плату впускал в домик, доставшийся мне по случаю, чтобы было им где от дождя спрятаться. Вот и этих пожалел, впустил, да что-то им не по вкусу дом пришелся. Уж не знаю, к каким хоромам они привыкли, дом был хоть и небольшой, но справный, возле реки стоял. Так я отдал и уехал по делу, а они стали таскаться к моей жене, угрожать ей, денег назад требовать, только-только что мечами не размахивали. Я как вернулся, жена мне все рассказала, я и побежал к домику. Хотел узнать, что не по нраву пришлось, чем я их так обидел. Пришел, а дома-то и нет! Одно пепелище на его месте. Соседи сказали, что едва-едва их не зацепило. Я простой карл, воевать не привык, так что побоялся я к ним сам соваться, решил к тебе, конунг, за справедливостью пойти! Уж ты не оставишь жителей Сторборга в беде!

Его слова про малую плату разозлили меня, но, услыхав про пепелище, я остолбенел. Какую чушь он несет? Кто бы стал палить дом из-за такой малости? Я глянул на Сварта, но у того вид был не менее ошарашенный.

— Есть что сказать гостям Бриттланда? — обратился к нам конунг.

Я уже понял, что никакой справедливости мы тут не добьемся, иначе зачем называть нас гостями, но и отступать так просто не собирался.

— Не знаю, как в Бриттланде…

— Назови свое имя сначала. Уважаемого Хрокра я знаю много лет, а тебя вижу впервые.

Тут вперед выступил Альрик. Его вид был бы внушительнее, если бы на нем была чистая и сухая одежда, а с волос не текла вода.

— Меня зовут Альрик Беззащитный, я хёвдинг сноульверов. Не раз приезжал в Бриттланд торговать, а сейчас решил попытать удачи в воинском деле. Мы ловили тварей для рунного дома и продавали их. Последняя охота не задалась, и я решил передохнуть немного, потому отправил часть людей вперед, чтобы те нашли дом на зиму. Так как я только прибыл в Сторборг, то не успел узнать, что было и как. Но Кай ходит под моей рукой больше двух лет, и не в его характере делать что-то исподтишка. Если что не по нраву придется, он скажет об этом в лицо.

— Пусть сначала Сварт скажет, после него мое слово, — сказал я.

Сварт молчал, растерявшись. Он не привык бывать при дворе конунга, а уж ответ держать тем более. Альрик решил помочь:

— Как ты познакомился с Хрокром?

— Так он сам подошел. Взял и подошел. Спрашивает, не ищем ли мы жилье. Я говорю: ищем. Он говорит, что есть у него дом.

— А потом?

— Он повел нас к дому. Большой дом, хороший. Баня есть. Все, как Кай сказывал. Хрокр показал дом, спрашивает, подходит ли такой. Я говорю: подходит. Он говорит: полмарки серебра за седьмицу. Я говорю: дорого. Он говорит: в Сторборге за меньшую